Это очень важные для последующей русской проблематики слова. Тут поставлена проблема теодиции, проблема оправдания страдания, которая есть основная русская проблема и
источник русскоrо атеизма,
проблема цены прогресса, которая будет играть болыuую роль в социальной мысли 80-х годов. Белинский предвосхищает Достоевского, им была уже пережита проблема Ивана Карамазова о слезинке ребенка, в нем зачалась диалектика Достоевского в «Легенде о Великом Инквизиторе». Иногда кажется, что в мыслях Ивана Карамазова Достоевский имел в виду Белинскоrо, которого он хорошо знал лично и с которым много спорил. Белинский переживает отчаяние и ожесточение после разочарования в идеализме. Он делается революционером, атеистом и социалистом. Очень важно, что в Белинском русский революционный социализм эмоционально соединяется, с атеизмом. Истоком этоrо атеизма было сострадание к людям, невозможность примириться с идеей Бога в виду непомерного зла и страданий жизни. Это
атеизм из морального пафоса, из любви к добру и справедливости.
Достоевский будет раскрывать эту своеобразную религиозную психологию и идейную диалектику. Из сострадания к человеку, из бунта против общего (идеи, разума, духа, Бога), давившего живоrо человека, Белинский делается социалистом. Он естъ замечательное свидетельство о морально-психологических истоках русского социализма. Бунт против общего во имя личности переходит у него в борьбу за новое общее, за человечество, за его социальную организадию. Белинский не замечает, что, отвергнув все «общее», раньше давившее людей, он быстро подчиняет личность новому «общему». И ему представляется, что это новое «общее», которому он поклоняется — так как
русский человек не может не поклоняться
чему-либо — он утверждает во имя личности. Тоже самое будет происходить в 60-ые годы. «Cоциальность, социальность — или смерть!
восклицает Белинский. Что мне в том, что живет общее, когда страдает личность. «Отрицание — мой бог».
Революция низвергает «общее», давившее человеческую личность, но она подавляет его новым «общим», обществом, которое требует себе
полного подчинения человека.
Это есть роковая диалектика в развитии революционно-социалистической и атеистической мысли. Русский атеизм, который оказался связанным с социализмом, есть
религиозный феномен.
В основе его лежала
любовь к правде.
Белинский был уже проникнут сектантским духом, который так характерен для русской революционной интеллигенции.