Home |
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Ватикан. Иоанн Павел II. Розарий Девы Марии (2002-10-16)ROSARIUM VIRGINIS MARIAE
11. Мария живет, сосредоточив взор на Христе, и каждое из Его слов становится для Нее сокровищем:
"Она сохраняла все слова сии и размышляла о них в сердце Своем"
И поныне в радостных песнопениях Небесного Иерусалима причины, по которым Она благодарит Бога и воздает Ему хвалу, остаются неизменными. Именно они вдохновляют Ее материнское внимание к странствующей Церкви, в которой Она продолжает свое благовестие. Мария постоянно напоминает верующим тайны Своего Сына, желая, чтобы они созерцали их и тем самым черпали из них спасительную силу. Читая молитвы Розария, христианская община "сливается" с памятью и взором Марии. Вспоминать о Христе вместе с Марией 13. Созерцание Марии — это, прежде всего, воспоминание. Однако необходимо понимать это слово в библейском смысле памяти, которым определяются дела, совершенные Богом в истории спасения. Библия рассказывает о спасительных событиях, кульминация которых — Сам Христос. Эти события — не просто прошлое; они являются также сегодняшним днем спасения. Это особым образом воплощается в Литургии: события, совершенные Богом столетия тому назад, оказали влияние не только на непосредственных свидетелей; посредством дара благодати они во все века влияют на всех людей. Некоторым образом это справедливо и для любой другой формы благочестия, приближающей нас к этапам истории спасения: "вспоминать о них" с верой и любовью — значит, открыться для благодати, которую Христос заслужил для нас тайнами Своей Жизни, Смерти и Воскресения.
Поэтому, помня утверждение II Ватиканского Собора о том, что Литургия — как осуществление священнического служения Иисуса Христа и публичного культа — это
"вершина, к которой стремится деятельность Церкви, а вместе с тем и источник, из которого исходит вся ее сила"
[II Ватиканский Вселенский Собор. Конституция о священной Литургии
"Sacrosanctum Concilium", 10], необходимо также помнить, что духовная жизнь
"заключена не только в участии в Литургии. Ибо, хотя христианин и призван к общей молитве, он должен также войти в комнату свою, чтобы помолиться Отцу втайне
(ср.
Учиться у Христа вместе с Марией
14. Христос — Учитель, в полном значении этого слова;
Он приносит Откровение и Сам есть Откровение. Поэтому речь идет не о том, чтобы просто учиться у Него, но
"учиться Ему". И кто же в этом деле самый опытный наставник, если не Мария?
Поскольку, по Божественному промыслу, Святой Дух — Учитель души, Который ведет нас к полноте истины Христовой
(ср.
Первое из знамений, совершенных Христом, — претворение воды в вино на брачном пиру в Кане — являет нам Марию как Наставницу в тот момент, когда Она призывает служителей следовать распоряжениям Христа
(ср.
Пребывание в школе Марии окажется еще более плодотворным, если мы подумаем о том, что ее возглавляет Та, Которая в преизбытке испрашивает для нас даров Духа Святого и одновременно подает нам пример следования по
"пути веры"
[см. II Ватиканский Вселенский Собор. Догматическая Конституция о Церкви
"Lumen gentium", 58], в чем Она для нас — ни с кем не сравнимая Наставница. Перед каждой тайной Сына Она приглашает нас, как в момент Благовещения, смиренно задавать вопросы, открывающие душу для света, чтобы в конце в послушании веры ответить:
"Се, Раба Господня;
да будет Мне по слову твоему"
Уподобляться Христу вместе с Марией
15. Определяющая черта христианской духовности — обязанность ученика все более уподобляться своему Учителю
(ср.
На духовном пути Розария, покоящемся на неустанном созерцании вместе с Марией Лика Христова, идеальное уподобление Ему достигается благодаря связи, которую можно назвать дружеской. Она естественным образом вводит нас в жизнь Христа и словно помогает нам разделить Его сокровенные чувства. Вот что говорит по этому поводу блаж. Бартоло Лонго: "Как у двоих друзей, часто бывающих вместе, появляются одинаковые привычки, так и мы, сердечно беседуя с Иисусом и Пресвятой Девой в размышлениях над тайнами Розария, и одновременно ведя такую же жизнь, благодаря причащению, можем стать, насколько позволит наше ничтожество, подобными Им и научиться на столь выдающихся примерах смиренной, бедной, сокровенной, терпеливой и совершенной жизни" ["I Quindici Sabati del Santissimo Rosario", 27 ed.; Pompei 1916, p. 27]. Уподобляясь Христу, в чтении Розария мы особым образом препоручаем себя материнскому деянию Пресвятой Девы — Той, Которая родила Христа, и Сама принадлежит Церкви как ее "наипревосходнейший и совершенно особый член" [II Ватиканский Вселенский Собор. Догматическая Конституция о Церкви "Lumen gentium", 53] и, одновременно, как "Матерь Церкви". Таким образом, Она во все времена "рождает" чад Мистического Тела Своего Сына. Она совершает это через заступничество, призывая на них неисчерпаемое излияние Святого Духа. Она — совершенная икона материнства Церкви. Розарий мистическим образом приводит нас к Марии, Которая была призвана сопровождать человеческое возрастание Христа в доме в Назарете. Он помогает Ей наставлять и воспитывать нас с той же самой тщательностью,
"доколе не изобразится"
в нас в полной мере Христос
(ср.
Взывать ко Христу вместе с Марией
16. Христос призывал нас обращаться к Богу настойчиво и с упованием, чтобы быть услышанными:
"Просите, и дано будет вам;
ищите, и найдете;
стучите, и отворят вам"
Мария Своим материнским заступничеством поддерживает молитву, которую Христос и Святой Дух исторгают из нашей души.
"Молитва Церкви как бы поддерживается молитвой Марии"
[Катехизис Католической Церкви, 2679]. Действительно, поскольку Иисус, Единственный Посредник, — это Путь нашей молитвы, Мария, Его чистое отражение, указывает этот Путь и
"в этом исключительном содействии Марии действию Святого Духа берет начало развивающаяся в Церквах молитва к Святой Матери Божией, сосредоточенная на Лике Христа, явленном в Его тайнах"
[там же, 2675]. Именно Евангелие показывает действенность ходатайства Марии, Которая на брачном пиру в Кане Сама представляет Иисусу людские нужды:
"Вина нет у них"
Розарий — размышление и, в то же время, — просьба. Неустанная молитва к Божией Матери основана на уповании, что Ее Материнскому заступничеству под силу обрести у Сердца Сына все. Она — "Всемогущая по благодати" — как (я прибегаю к этому смелому утверждению, которое необходимо правильно понимать) обращался к ней блаж. Бартоло Лонго в своем "Воззвании к Царице Святого Розария". ["Воззвание к Царице Святого Розария" торжественно читается два раза в год, в мае и октябре. Блаж. Бартоло Лонго составил его в 1883 г. в ответ на призыв Папы Льва XIII, с которым тот обратился к верующим в своей первой Энциклике, посвященной Розарию, прося их противостоять в духовной борьбе недугам общества]. Уверенность в этом, начало которой сокрыто в Евангелии, постепенно росла в христианах, подкрепляемая жизненным опытом. Великий поэт Данте удивительно толкует эти слова, воспевая, вслед за св. Бернаром:
"Ты так властна, и мощь Твоя такая,
В Розарии Мария, обитель Святого Духа
(ср.
Возвещать Христа вместе с Марией 17. Розарий — это также путь возвещения и углубления в тайну Христа, благодаря которому она неизменно пронизывает все этапы христианского опыта. Его идеал — молитвенное и созерцательное присутствие, цель которого — уподобить ученика Сердцу Христа. Действительно, для того, чтобы наше размышление было плодотворным, необходимо, читая Розарий, уделять должное внимание всем его элементам. Таким образом появляется, особенно во время общинной молитвы в приходах и санктуариях, благоприятная возможность для катехизации, и пастыри должны уметь пользоваться ею. Пресвятая Дева Розария тем самым продолжает Свою миссию возвещения о Христе. История развития Розария прекрасно демонстрирует, что верующие — в особенности, доминиканцы — прибегали к этой молитве, когда Церковь переживала трудные времена из-за широкого распространения ересей. Сегодня мы сталкиваемся с новыми вызовами. Почему бы и нам, подобно нашим предшественникам, с верой не взять в руки четки? Розарий полностью сохранил свою силу и по-прежнему остается незаменимым средством в пастырской сокровищнице каждого опытного евангелизатора.
20. Первый цикл — радостные тайны — действительно знаменует радость, излучаемую Воплощением. Это становится очевидным уже в момент Благовещения, поскольку приветствие архангела Гавриила, обращенное к Деве из Назарета, неразрывно связано с призывом к мессианской радости:
"Радуйся, Мария". Этому возвещению подчинена вся история спасения, более того, в определенном смысле, вся история мира. Поскольку замысел Отца — соединить все во Христе
(ср.
Под знаком радости проходит сцена встречи с Елизаветой: голос Марии и присутствие в Ее чреве Христа заставили
"взыграть"
Иоанна
(ср.
Однако уже две последние тайны, хотя они и носят оттенок радости, несут в себе знамения трагедии. Принесение Младенца во храм, хотя оно исполнено радости посвящения и вдохновляет старца Симеона, отмечено также пророчеством о том, что Младенец станет для Израиля
"предметом пререканий", а душу Его Матери пронзит оружие
(см.
Таким образом, размышлять о радостных тайнах — значит проникнуть в окончательное обоснование и глубокую значимость христианской радости. Это означает обратить взор на конкретное измерение тайны Воплощения и уже смутно угадывающееся предвозвещение тайны спасительной скорби. Мария ведет нас к постижению секрета христианской радости, напоминая нам, что христианство — это, прежде всего, euanghelion, Благая Весть, средоточие которой и даже само содержание заключено в Личности Христа, Слове, ставшем плотью, Единственном Спасителе мира.
21. Переходя от детства и жизни Иисуса в Назарете к Его общественному служению, мы созерцаем тайны, которые можно назвать особым образом — светлые тайны. В действительности, вся тайна Христа есть свет. Он —
"свет миру"
Каждая из этих тайн — это откровение Царствия, уже
"наступившего"
в Самой Личности Иисуса. Первая светлая тайна — Крещение Иисуса в Иордане, во время которого, когда Христос погружается в воды реки, — Невинный соделался
"грехом"
за нас
(ср.
В этих тайнах, за исключением чуда в Кане, присутствие Марии неявно. Евангелия лишь вскользь вспоминают о том, что Она случайно была на проповеди Иисуса
(см.
22. Евангелия уделяют огромное внимание скорбным тайнам Христа. С самого начала христианское благочестие — особенно Великим Постом через литургию Крестного Пути — было сосредоточено на отдельных моментах Страстей, интуитивно угадывая в них кульминацию откровения любви и источник нашего спасения. Розарий выбирает несколько эпизодов из Страстей Господних, уча молящегося обратиться к ним духовным взором, чтобы заново пережить их. Размышление начинается в Гефсиманском саду, где Христос переживает особые страдания, видя волю Отца — немощная плоть борется с искушением взбунтоваться. Здесь Иисус противостоит всем мыслимым искушениям, всем грехам, чтобы сказать Отцу:
"Не Моя воля, но Твоя да будет"
(см.
В этом унижении открылась не только любовь Бога, но само значение человека.
Ecce homo: кто хочет познать человека, должен научиться постигать его смысл, исток и исполнение во Христе, Боге, Который ради любви уничижил Себя
"даже до смерти, и смерти крестной"
(см.
23.
"Но созерцание Лика Христа не может исчерпываться созерцанием образа Распятого. Он Воскрес!"
[Иоанн Павел II. Апостольское послание
"Novo millennio ineunte", 28: AAS 93 (2001), 279]. Розарий неизменно выражает эту истину веры, приглашая верующего, преодолев тьму Страстей, обратить взор на славу Христа в Воскресении и Вознесении. Созерцая Воскресшего, христианин заново открывает для себя основание своей веры
(ср.
В средоточие славы Сына и Матери Розарий ставит в третьей славной тайне Пятидесятницу, в которой Церковь явлена как семья, соединенная с Марией, оживляемая могущественным излиянием Святого Духа, готовая к миссии евангелизации. Созерцание этой, равно как и других славных тайн, должно вести верующих ко все более живому постижению новой жизни во Христе, внутри Церкви, — жизни, "иконой" которой служит сцена Пятидесятницы. Таким образом, славные тайны питают в верующих надежду на достижение эсхатологической цели, к которой они стремятся, будучи членами Народа Божия, странствующего в истории. И это не может не побуждать нас мужественно свидетельствовать о Благой Вести, которая придает смысл всей нашей жизни. 29. Объявление названия тайны и, если это возможно, одновременный показ соответствующей иконы можно сравнить со снятием покрова над сценой, на которой следует сосредоточить свое внимание. Слова направляют воображение и душу к названному эпизоду — одному из моментов жизни Христа. Духовная традиция Церкви, почитание икон, различные формы благочестия, в которых немало элементов, воздействующих на органы чувств, а также метод молитвы, предложенный св. Игнатием Лойолой в "Духовных упражнениях", прибегают к изобразительному и образному ряду (compositio loci), чтобы помочь душе глубже сконцентрироваться на той или иной тайне. Более того, это соответствует самой логике Воплощения: Бог пожелал в Иисусе принять образ человека. Именно благодаря Его телесной природе мы можем прикоснуться к тайне Его Божества. Потребности в конкретизации отвечает также объявление названия тайн во время чтения Розария. Безусловно, тайны не заменяют Евангелие и, более того, некоторые из них не отражены на страницах Нового Завета. Розарий не заменяет lectio divina (Божественного или молитвенного чтения Писания — прим. пер.), напротив, он его предполагает и развивает. Тем не менее, размышление над тайнами Розария, пусть и дополненное светлыми тайнами, ограничивается основными эпизодами из жизни Христа, поэтому душа от них легко может обратиться к Евангелию, особенно когда Розарий читается во время продолжительных духовных упражнений. 30. Для того, чтобы размышление опиралось на Библию и было более глубоким, полезно, объявив название тайны, прочитать соответствующий отрывок из Писания, более или менее пространный, смотря по обстоятельствам. Никакие другие слова не приносят столько пользы, как Богодухновенное Слово. Его следует слушать, помня, что это — Слово Бога, данное мне сегодня. Понимаемое таким образом, оно вписывается в методологию чтения Розария и, в отличие от простого напоминания уже хорошо усвоенных сведений, не вызывает скуки. Нет, речь идет не о том, чтобы в памяти всплыла какая-то информация, но о том, чтобы позволить "говорить" Богу. Во время торжественных многолюдных богослужений чтение Слова можно дополнить кратким комментарием. 31. Молчание питает слушание и размышление. Полезно прежде, чем начать молиться вслух, после объявления названия тайны и чтения Слова, помолчать некоторое время, чтобы сосредоточиться на созерцаемой тайне. Открыть для себя ценность молчания — вот секрет практики созерцания и размышления. Один из недостатков общества высокоразвитых технологий и масс-медиа — тот факт, что становится все труднее хранить молчание. Подобно тому, как в Литургии требуются моменты тишины, так и во время чтения Розария, услышав Слово Божие, нужно сделать краткую паузу и дать душе сосредоточиться на содержании объявленной тайны. "Отче наш"
32. Естественно, что, услышав Слово и сосредоточившись на тайне, душа возносится к Отцу. Иисус в каждой из Своих тайн обязательно ведет нас к Отцу, к Которому Он Сам непрестанно обращается, поскольку покоится в Его
"недре"
(ср.
Десятикратное повторение "Радуйся, Мария"
33. Это — основной элемент Розария, делающий его богородичной молитвой в полном значении этого слова. Однако именно в свете верно понимаемых слов молитвы
"Радуйся, Мария"
со всей ясностью открывается, что богородичный характер Розария не только не противопоставлен христологическому, но, напротив, подчеркивает и выделяет его. Первая часть молитвы
"Радуйся, Мария"
составлена из слов архангела Гавриила и св. Елизаветы, обращенных к Богородице. Она представляет собой созерцание в преклонении перед тайной, воплощающейся в Деве из Назарета. Можно сказать, что она выражает восхищение Небес и земли и, каком-то смысле, приоткрывает восхищение Самого Бога, созерцающего Свой шедевр — воплощение Сына в девственном лоне Марии — радостно, как сказано в Книге Бытия
(см.
Имя Иисуса — сердцевина молитвы
"Радуйся, Мария"
и своего рода водораздел между ее первой и второй частями. Порой, когда верующий молится впопыхах, от его внимания ускользает эта грань, а с ней вместе — и связь с тайной Христа, которую он созерцает. Именно акцент, который необходимо сделать на Имени Иисуса и Его тайне, отличает выразительное и плодотворное чтение Розария. Павел VI вспоминал в Апостольском обращении
"Marialis cultus"
обычай, распространенный во многих местах, присоединять определенный рефрен, связанный с созерцаемой тайной, для того, чтобы подчеркнуть Имя Христа
[см. п. 46: AAS 66 (1974),155. Такая практика недавно получила высокое одобрение Конгрегации Богослужения и Таинств в
"Direttorio su pieta' popolare e liturgia. Principi e orientamenti"
(17 декабря 2001 г.), 201, Citta' del Vaticano, 2002, p.165]. Тем более похвально прибегать к этому обычаю во время публичного чтения Розария. В нем выражена христологическая вера, обращенная к различным моментам жизни Искупителя. Это — исповедание веры и одновременно подспорье в размышлении, благодаря которому легче впитать и пережить тайну Христа, читая молитву
"Радуйся, Мария". Повторять Имя Иисуса — единственное Имя, в котором нам дано надеяться на спасение
(ср.
Из особой связи со Христом, которая делает Марию Богородицей (Теотокос), также проистекает сила воззвания, с которым мы обращаемся к Ней во второй части молитвы, вверяя Ее Материнскому заступничеству свою жизнь и смерть. 34. Славословие Пресвятой Троицы — цель христианского созерцания. Христос — истинный Путь, Который во Святом Духе ведет нас к Отцу. Проходя этот путь до конца, мы обязательно оказываемся перед тайной Трех Божественных Ипостасей, Которым мы должны воздавать славу, поклонение и благодарение. Важно, чтобы молитва "Слава", кульминация созерцания, была хорошо заметна при чтении Розария. Во время публичного богослужения для выделения этого неотъемлемого и отличительного элемента любой христианской молитвы, ее можно петь.
В той мере, насколько размышление над тайнами будет сосредоточенным, глубоким и движимым — от одной
"Радуйся, Мария"
к последующей — любовью ко Христу и Марии, прославление Пресвятой Троицы после чтения каждого десятка молитв не будет сводиться к поспешному завершению, но приобретет созерцательный оттенок, возведет душу к высотам Рая и дарует ей возможность в какой-то мере пережить Фаворский опыт в предвкушении будущего созерцания:
"Хорошо нам здесь быть"
35. В повсеместно установившейся практике чтения Розария после славословия Пресвятой Троицы следуют краткие молитвы, варьирующиеся в зависимости от местных обычаев. Ни в коей мере не принижая их роли, я хотел бы подчеркнуть, что созерцание будет еще более плодотворным, если не забывать прочесть по завершении каждой тайны молитву об обретении особых плодов размышления над ней. Таким образом связь Розария с христианской жизнью станет заметнее. Это подсказывает одна прекрасная литургическая молитва, которая приглашает нас испрашивать способность в размышлении над тайнами Розария "подражать тому, что в них заключено и обрести то, что в них обещано" ["...concede, quaesumus, ut haec mysteria sacratissimo beatae Mariae Virginis Rosario recolentes, et imitemur quod continent, et quod promittunt assequamur", Missale Romanum 1960, In festo B. M. Virginis a Rosario]. Допустимы варианты заключительной молитвы, как это уже имеет место. Тем самым Розарий в большей мере приспосабливается к различным духовным традициям и христианским общинам. В связи с этим необходимо с должным пастырским благоразумием защищать наиболее значимые практики, получившие распространение в центрах и санктуариях, посвященных Богородице, где особое внимание уделяется Розарию, с тем, чтобы Народ Божий ценил подлинное духовное богатство и подпитывал им свое созерцание. 36. Четки — традиционный атрибут Розария. При поверхностном подходе они представляют собой всего-навсего предмет, который помогает не сбиться со счета при чтении молитвы "Радуйся, Мария". Однако четкам присуще и символическое измерение, углубляющее созерцание. В связи с этим прежде всего следует заметить, что бусины сходятся к Распятию: им открывается и на нем же завершается молитва. Жизнь и молитва верующих сосредоточены на Христе. Все исходит от Него, все стремится к Нему, все через Него, во Святом Духе, приходит к Отцу.
Помогая в отсчете и отмечая ход молитвы, четки напоминают собой непрерывное созерцание и христианское совершенствование. Блаж. Бартоло Лонго сравнивал их с
"цепью", которая приковывает нас к Богу. Безусловно, четки — это цепь, но сладостная;
именно такой неизменно предстает связь человека с Богом, Который есть Отец. Это — и цепь
"сыновства", связывающая с Марией,
"рабой Господней"
(ср.
Трактуя символику четок еще шире, можно сказать, что они характеризуют наши взаимные отношения, напоминают об узах общности и братства, которые соединяют всех нас во Христе.
37. В современных условиях Церкви принято по-разному начинать чтение Розария. В некоторых регионах эту молитву обычно открывают словами
Розарий, переживаемый таким образом, действительно оказывается духовным путем, на котором Мария предстает как Матерь, Наставница, Водительница и поддерживает верующего своим могущественным заступничеством. Нет ничего удивительного в том, что душа испытывает необходимость в конце молитвы, в которой она познала сокровенный опыт материнства Марии, воздать славу Пресвятой Деве чтением прекрасной молитвы "Salve Regina" либо "Лоретанской литании". Это — увенчание внутреннего пути, приведшего верующего в живое общение с тайной Христа и Его Пресвятой Матерью. 38. Розарий можно ежедневно читать полностью, и есть люди, которые, заслуживая всяческой похвалы, это делают. Тем самым молитва наполняет день тех, кто проводит свою жизнь в созерцании; она сопровождает больных и пожилых людей, в чьем распоряжении много свободного времени. Однако очевидно — и это тем более справедливо, учитывая светлые тайны — что многие не могут читать в день более одной части Розария, соблюдая при этом определенное расписание в течение недели. Благодаря такому распределению молитв, каждый день приобретает особую духовную окраску, подобно тому, как Литургия "меняет цвет" в разные периоды литургического года. В соответствии с общепринятой практикой, понедельник и четверг посвящены радостным тайнам, вторник и пятница — скорбным, среда, суббота и воскресенье — славным. Куда же включить светлые тайны? Принимая во внимание то, что славные тайны читаются и в субботу, и в воскресенье, причем суббота — день, издревле посвящаемый Пресвятой Богородице, представляется закономерным в этот день второй раз за неделю поразмышлять над радостными тайнами, в которых особым образом возвещается присутствие Марии. Таким образом, четверг освобождается для размышления над светлыми тайнами. Это указание ни в коей мере не должно ограничивать соответствующую свободу в индивидуальных либо общинных размышлениях; определенные изменения могут быть продиктованы духовными и пастырскими требованиями, а главным образом — необходимостью согласования с литургической практикой. И еще важнее, чтобы верующие в большей мере понимали и переживали Розарий как путь созерцания. Именно благодаря ему неделя христиан, как и Литургия, стремится к воскресенью — дню Христова Воскресения — и тем самым преображается в странствие по тайнам жизни Христа, Который являет Себя в жизни Своих учеников как Господь времён и истории. См. также
Ссылки
Литература
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|